 А.В. Кикнадзе, Мерано издали и вблизи, М.: Московский рабочий, 1983.
Книга повествует о матче на первенство мира по шахматам 1981 года.
О том, что сопутствовало ему, и тех качествах, которые позволили,
советскому гроссмейстеру Анатолию Карпову в третий раз завоевать
шахматную корону.
ГЛАВА 1
Матч на звание чемпиона мира, выигранный Анатолием Карповым в Багио в трудной (разве будет преувеличением сказать - драматической?) борьбе, привлек к шахматам внимание и тех слоев населения, которые относились к ним как к приятному времяпрепровождению - не более. До начала поединка услышал из уст поэта Н. примерно следующее:
- Ты что, действительно собрался на другой конец света, чтобы посмотреть, как двигают эти деревяшки? - В голосе собеседника угадывалась снисходительность, а во взгляде - сострадание.
Месяца через три, однако, когда события в Багио приняли непредсказуемый характер, когда сравнялся счет и все стало зависеть вдруг от одной-единственной партии, Н. умоляюще спросил:
- Скажи, у Карпова есть хоть какие-то надежды? Не хочу даже думать, что будет, если проиграет. - Мой товарищ крякнул, словно вспомнив первый наш разговор, и, как бы оправдываясь, произнес: - Сын, понимаешь, с шахматной доской не расстается. Да и жена...
- Полно вам всем переживать, "какие-то деревяшки"... Между прочим, я тоже не желаю даже думать, что будет, если проиграет. Давай верить в лучшее.
- Условимся, если первым узнаю результат, я позвоню, а если ты - звони в любое время.
Услышав о том, что тридцать вторая партия отложена с большим преимуществом у Карпова, он поднимает меня среди ночи и, пробормотав торопливое извинение, начинает предлагать свои варианты - как следует довести партию до победы. Диктуя несусветные продолжения, он просит меня комментировать чуть не каждый его ход. Зная, сколь ранима поэтическая душа, стараюсь делать это по возможности тактично. В трубке слышны его легкие пререкания с женой.
Она: "Догадываешься, который час? Дай человеку поспать".
Он: "А он все равно не спит, тоже смотрит партию".
Она: "Откуда ты это взял?"
Он: "Если бы мне кто-нибудь сказал, что он спит в такой час, я бы выбросился со своего одиннадцатого этажа".
Надо ли возбуждать воображение, чтобы догадаться, как забрали и моего товарища шахматы в те дни? Забрали, чтобы уже не отпустить.
И я нисколько не удивился, встретив однажды своего товарища в шахматном клубе. Привыкнув к тому, что в наше время любое вступление требует соответствующих отношений, заявлений, справок и ходатайств, он интересовался, какими документами надо обзавестись для того, чтобы стать членом клуба. Беседа с приветливым администратором открывала перед ним еще одну - гуманную, демократическую сторону шахмат. Сегодня у поэта Н. уже третий разряд. И одна только вещь смущает его:
- Никак не научу себя спокойно относиться к поражениям. Даже три выигранные партии не дают мне столько положительных эмоций, сколько одна проигранная - отрицательных. Переживаю, плохо сплю. Жена, кажется, догадывается, хотя я и не охоч извещать о неудачах мир.
- Так, говоришь, сколько человек узнаёт о каждой твоей плохой партии?
- Не считал... Двадцать, может, двадцать пять.
- Теперь поставь себя на место Карпова. И подсчитай, сколько миллионов (не на миллиарды ли счет?) узнаёт в тот же или на следующий день не только об его выигрышах, но и проигрышах тоже. Если бы он не научился приглушать силой воли отрицательные эмоции, многого достиг бы?
- Жизнь впитывалась в него маленькими капельками яда... через шахматы, когда он был еще молодым, быть может, поэтому...
Это вовсе неплохо, когда жизнь впитывается в молодого человека маленькими капельками яда - тогда большая не ведет прямиком в реанимацию. Шахматные проигрыши - одни из самых благодатных, за них, как сказал мудрец, "надо платить в юности большие деньги". Они учат тому, как выходить из трудного положения, выходить с честью, не теряя лица, они учат искать причины невезений не в других, в себе! Учат избавляться от неумейства и отрицательных качеств, видеть цель, идти к ней. Убежден, что и жизненные цели успешнее достигают умеющие играть в шахматы.
У Анатолия Карпова на одну проигранную партию приходится шесть-семь выигранных. Но это счет не всей шахматной карьеры, а карьеры, начавшейся после того, как к нему пришли известность и титулы. Молодому, вступающему в шахматы человеку полезно бы знать, что на пути к признанию счет бывает прямо противоположный.
Потерпев поражение, не опускайте носа, не вещайте о нем всем встречным-поперечным. Каждое из них несет в себе частицу будущих побед, тут счет верный. Боитесь поражений, не можете преодолеть в себе неуверенность - уходите из шахмат и из спорта вообще. Попробуйте свои силы, например, в драматических самодеятельных кружках. Там все просто: вы будете знать, в какую минуту надо выйти на сцену, куда стать, на кого посмотреть, что произнести, и даже ваш злейший враг по пьесе не сделает ничего для того, чтобы унизить вас, артиста, наоборот, и он, и вся труппа подчинят свои усилия одному - дать вам сыграть хорошо. Если же вам даст хорошо сыграть партнер по шахматам... можно только представить, что скажет ему тренер. Вот почему еще с очень большой натяжкой можно отнести шахматы к искусству.
Самого Анатолия Карпова матч в Багио - его выигрыши и его проигрыши - наделил мудростью, примеры того наделения мы увидим через три года в Мерано.
А скольких филиппинский поединок просвещал, скольким помогал понять радость, таинственно заключенную в шестьдесят четыре клетки!
* * *
Лет десять назад Нона Гаприндашвили, чемпионка мира, сказала:
- Дайте нам небольшой срок, и мы догоним их.
"Их" - это значило мужчин. Заявление казалось
сверхсмелым, и лишь из уважения к чемпионке мира его опубликовали без комментариев, хотя в сказанное верилось с трудом. Многие убеждены, что этого не произойдет никогда по ряду причин. О первой в шутку сказал Пауль Керес:
- Женщине очень трудно молчать пять часов подряд.
Однако Нона показала на своем собственном примере, как дальновиден и точен был ее прогноз, завоевав звание гроссмейстера... в международном мужском турнире. Длинная вереница мужчин - не только мастеров, но и гроссмейстеров, "пострадавших через Нону", была принята в клуб ее имени. Гаприндашвили возвысила женские шахматы, породила и в Грузии, и далеко за ее пределами бесчисленное множество последовательниц.
Перед вылетом в Мерано была командировка в Тбилиси, на матч между Майей Чибурданидзе и Наной Александрия. Обстановка взаимной приязни и уважения, переполненный зал Дворца шахмат и девиз "Мы одна семья" под эмблемой ФИДЕ на сцене...
Есть во дворце большая фотография: тренер Вахтанг Карселадзе положил руки на плечи своих учениц Ноны Гаприндашвили и Наны Александрия. То был тренер необыкновенный, презиравший житейскую суету, заботу о личном благополучии, в глазах иных обывателей он выглядел человеком, не сумевшим "устроить жизнь". У него был свой яркий и необычный мир - шахматного кружка Тбилисского Дворца пионеров, у него было свое счастье - видеть, как раскрываются маленькие характеры, как мудреют девочки, получают свой взгляд на шахматы, не всегда согласующийся со взглядом тренера (кого-то это бы огорчало, Карселадзе же только радовало), и, хотя он не был человеком с высокоразвитым честолюбием, радовался до небес, стараясь не выдавать этой радости, любой победе своей воспитанницы в городском ли, республиканском, или всесоюзном турнире. Рано ушел из жизни Вахтанг Карселадзе, но добрые имена, как и добрые дела, живут на земле долго: сперва в первом, а потом и во втором поколении грузинских шахматисток повторился и воскрес необыкновенный учитель. И если допустимо подразумевать под быстро сменяющимся шахматным поколением "волну", то мы можем, не сделав никакой ошибки, написать, что пример Ноны Гаприндашвили породил Нану Александрия и что уже по их стопам шли и Нино Гуриели, и Нана Иоселиани, и Майя Чибурданидзе.
Любопытную магнитофонную запись дал мне прослушать журналист Нодар Гиоргобиани, много лет верно служащий спорту. Его беседа с тогдашней чемпионкой мира Ноной Гаприндашвили состоялась в 1972 году... Нодар сохранил пленку для того, чтобы с годами проверить, насколько сбудется один прогноз.
Нодар спросил: "Кого вы считаете наиболее вероятными претендентками на будущие матчи с вами?"
Среди тех, кого назвала Нона, были Александрия, Иоселиани и Гуриели. "Эти девушки играют смело и быстро набирают силу".
"Вы умышленно не назвали Майю Чибурданидзе?" - спросил журналист.
"Нет, просто я собиралась сказать о ней отдельно. Эта одиннадцатилетняя кутаиска на редкость талантлива... Она - будущее наших шахмат. Запомните, Майя обязательно, повторяю, обязательно будет бороться за звание чемпионки мира".
Журналисту показалось странным, что столь категорично отозвалась об одиннадцатилетней школьнице строгая и знающая вес своим словам Гаприндашвили.
Только вряд ли думала тогда, в семьдесят втором, Нона, что ее прогноз сбудется уже через шесть лет и что в семьдесят восьмом, в Пицунде, она уступит Майе свою корону.
В спорте одному только - победителю - говорят "ура!", побежденному же приходится слышать "увы"; нас интересует новый чемпион, что испытал он, что пережил на пути к триумфу, переживания же испытавшего поражение остаются за кадром.
Нона и ее муж врач Анзор Чичинадзе - мои старые друзья (когда-то они познакомились в моем доме), и это обстоятельство позволяет мне спросить Анзора о том, о чем я вряд ли решился бы спросить кого-нибудь другого.
- Нона шестнадцать лет носила звание чемпионки мира, много раз отстаивала его в матчах с шахматистками № 2. Был всемирный почет и всемирное признание... скажи, трудно было Ноне почувствовать себя в новом качестве? Если тебе неприятна эта тема, поговорим о чем-нибудь другом.
- Сказать честно, приятного мало... но все уже давно прошло и переболело. Конечно, бросалось в глаза: кто-то поздоровался не так приветливо, как раньше, куда-то забыли пригласить, где-то забыли упомянуть. Все это жизнь, к этому надо относиться философски. И все же иногда вспоминали с улыбкой восточную мудрость: "Лучше не иметь, чем иметь и потерять".
- Но ведь не зря говорят, что корона имеет свойство падать и что постоянную прописку на Олимпе имели одни только боги. Нона - человек неординарный, разве она не готовила себя исподволь?..
- Мы не думали, что это случится уже в семьдесят восьмом. Нона переживала, и я ее хорошо понимал, из-за того, что не выиграла ту важную партию, которую могла и должна была выиграть. Настроение было... И мы глубоко благодарны друзьям из Зугдиди, которые пригласили нас с Ноной сразу после Пицунды, постарались развеять мрачные мысли, вселить веру в шахматное будущее. И еще не могу не вспомнить Виктора Андреевича Ивонина, заместителя председателя Спорткомитета СССР. В дни, когда сыскались люди, отвернувшиеся от Ноны, он пригласил ее и сказал: "Мы ценим все, что вы сделали и что еще сделаете для шахмат... Вам всегда будет открыта дорога, я хочу, чтобы вы запомнили эти слова. Пожалуйста, перенесите поражение мужественно, найдите в себе силы снова побороться за шахматную корону. Я вам очень желаю и жизненных и шахматных удач".
Это достойное искусство - постичь умом и сердцем человека, испившего горькую чашу спортивного поражения, помочь ему поверить в себя, ободрить его добрым словом, не случайно из одних букв состоят два близких по смыслу глагола: "одобрить" и "ободрить". О, сколько прошло перед взором одаренных тренеров и наипаче спортсменов, которые свернули прочь со своей неспокойной стези, так и не раскрыв себя, их поражения не стали провозвестниками побед, не стали... ибо не везде и не всегда жалуем мы проигравших. Бываем торопливы в оценках и горазды на оргвыводы, которые стали синонимами выводов из команды.
Человек, отдающий шахматам ли, футболу, или легкой атлетике лучшие годы своей жизни, должен иметь ясный взгляд в завтра и уверенность в том, что поражения, от которых не застрахован ни один истинный Мастер, не приведут к потере интереса к его личности и судьбе.
И пусть не одна Нона Гаприндашвили запомнит эти слова: "Мы ценим все, что вы сделали и что еще сделаете... Вам всегда будет открыта дорога". Пример, достойный и внимания и подражания!
Вскоре после Пицунды была женская шахматная олимпиада в Буэнос-Айресе, Нона впервые выступала на непривычной второй доске. Сумела приглушить обиду и неприятные воспоминания, показала на своей доске лучший результат и помогла сборной СССР выиграть приз.
В дни, когда в Тбилиси проходил матч на первенство мира между Чибурданидзе и Александрия, в Ивано-Франковске разыгрывалось звание чемпионки страны, там вновь напомнила о своей силе Нона Гаприндашвили и вновь подтвердила нарастающую свою силу Нана Иоселиани, поделившие два первых места.
А матч в Тбилисском Дворце спорта выливался в новое русло. К середине его с разницей в два очка вела Чибурданидзе, но претендентка совершила невозможное, сравняла счет, матч пошел на изогнутом острие кавказского клинка, симпатичные соперницы предстали в облике воительниц высшего класса, оказалось вдруг, что шахматы - единственный вид спорта, который способен разбить Грузию (обычно единодушную в своих спортивных привязанностях) на два лагеря. И хотя матч закончился вничью и Майя, согласно хорошему правилу "женских шахмат", сохранила свое звание, многие верят, что Александрия еще скажет о себе. Верю в это и я.
Майя же вновь показала нам, сколь счастливо и благотворно слияние таланта и веры в себя в юные годы... в двадцать лет стать двукратной чемпионкой мира. Шахматная летопись еще не знала таких примеров. Студентка медицинского института, дочь агронома и преподавательницы русского языка стала грозой не только противниц. Из газеты:
"Многие гроссмейстеры-мужчины вынуждены были убедиться в том, что высказывание дерзкой девушки о том, что она мечтает сражаться за доской с мужчинами, не только юмор. Дважды подряд пробиться в первую лигу мужского чемпионата страны - таким достижением не может похвастаться ни одна шахматистка. Такому достижению могут позавидовать и многие гроссмейстеры-мужчины".
* * *
Между тем начался матч и в Мерано. Начался ошеломляюще для претендента. После четырех партий счет 3 : 0 в пользу чемпиона Анатолия Карпова. Если так продолжится и дальше, наша поездка, назначенная на 21 октября, "пойдет по местам боевой славы".
Не послать ли Анатолию такую телеграмму:Был претендент перед матчем неистов,
Да сник понемногу,
Скукожился то есть.
Дождитесь советских туристов,
Побойтесь бога,
Имейте совесть. - Так-то оно так, - говорит мой товарищ по путешествию в Багио и предполагаемой поездке в Мерано. - А вдруг сбудется ваше пожелание, вспомним, что случилось в Багио... Как вы себя будете чувствовать?
Едва начался матч, как в Первомайском универмаге Москвы (и в других магазинах тоже) резко возрос спрос на шахматные комплекты, а отрада любителей - миниатюрные магнитные шахматы исчезли вовсе. С новой доской и новыми часами пришел к излюбленной скамье в Измайловском парке мой добрый знакомый и партнер Григорий Трофимович Руденко. Это один из тех, кто всем сердцем в Мерано... У верного, хотя и немногословного поклонника Карпова распрекрасное настроение. Когда хорошее настроение, не только легко дышится, спится, работается, но и легко играется. В очередном блицтурнире этот кандидат в мастера общелкивает одного соперника за другим. Только дают ему по одной минуте форы, не на раздумья, нет - на то, чтобы сделать ход и перевести часы, Григорию Трофимовичу нужно чуть больше времени, чем его партнерам.
Лет семь назад мы с младшим сыном поехали на велосипедах в Измайловский парк и в одной из его аллей встретили довольно большую группу симпатичных шахматных зевак, не скрывавших радости по поводу того, что их домашнего чемпиона-задаваку нещадно обыгрывает немолодой степенный незнакомец. Взглянув из-за голов на позицию, я увидел, как тот без раздумий пожертвовал слона в итальянской партии и через семь или восемь ходов заматовал противника. Играл спокойно, а показался человеком нервным, при каждом ходе как-то неестественно поводил плечами.
Сын сказал:
- Папа, а ты на его руки посмотри.
Надо было внимательно приглядеться, чтобы понять - эти руки искусственные. На груди незнакомца был знак фронтовика, и тогда стало все понятно. Позже, когда мы познакомились ближе, оказалось, что у Григория Трофимовича два боевых ордена и много медалей, но он носит один только знак.
Вот что я узнал с годами о Григории Трофимовиче. Родом он из Славгорода, что на Алтае. Там вырос, учился, работал на селекционной станции, играл в шахматы, любил книги, мечтал о дальних путешествиях. Ему действительно выпало много пошагать и поездить по миру, только не дай бог никому такого знакомства с миром.
Его призвали в армию в первую же неделю войны. Наскоро обучили строевому шагу, обращению с винтовкой, штыковому бою и метанию гранаты. В ту пору все всё делали быстрее, чем обычно, время сжалось, спружинилось, Сибирь отправляла на фронт, неумолимо приближавшийся к Москве, свои полки и дивизии...
Слушаю ветерана, и на память приходят строки прекрасного поэта Василия Федорова из стихотворения "Сибирь", написанного в сорок втором; будто бы в наши дни переносился поэт, когда говорил:Далекой битвы рваный след
Спокойно обведя рукою,
Он скажет: в дни народных бед
Сибирь стояла под Москвою. Григорий Трофимович начал войну под Москвой на Можайском направлении солдатом. Приметили в первых боях и повысили: стал помощником командира пулеметного взвода. И пролег первый его фронтовой путь от Города Славы до Погорелого Городища, будто из былинного повествования пришли эти два названия, нарочно не придумаешь их. На верстах до того Городища многих своих боевых товарищей потерял Руденко; когда от взвода отделение оставалось, говорили: повезло взводу. Но благосклонность военной фортуны имела и для Руденко срок действия: февраль сорок второго. В бою за город, несколько раз переходивший из рук в руки (что за мрачный провидец назвал его в стародавние времена Погорелым?), ударило осколком в щеку, выбило зубы, контузило. Полгода пролежал в Ульяновске в госпитале, а когда поправился, второй раз двинулся на запад. Только уже не пулеметчиком, а десантником - его взвод был придан танковому полку. Сперва обычному, в районе Курской дуги, а потом и необычному - тяжелому танковому полку прорыва.
Представим с тобой, читатель, что значит это - десант танкового полка прорыва. Клином идет полк, рассекая вражеские оборонительные линии, враг вгрызся в землю, понастроил и долговременные и кратковременные огневые точки, линия фронта - сплошное многоточие, а рядом с танкистами, защищаемыми броней, десантники, защищаемые одними только пуленепробиваемыми шлемами. Он был быстр умом и решительным в действиях - не свидетельство ли тому ордена за освобождение Литвы, за прорывы в Пруссии? И не эти ли качества сделали его, хорошо разбиравшегося в технике не только боя, но и в технике вообще, командиром танкового взвода? Он служил в армии Черняховского, той, что была примером порыва, наступательного одушевления, воинского мастерства. Много километров и родной освобожденной и чужой очищенной земли намоталось на лязгающие ленты его машин. И когда казалось - все, дело сделано, враг законопатил себя в своей берлоге, когда уже мечталось о близком мире, о жизни без разрывов, без потерь, в одном из самых последних боев ударил в его тяжелый танк снаряд чудовищной силы. ИС горел - это еще он помнит. И еще помнит нечеловеческую боль, судорогой сведшую тело. Кто спас его, не знает. Что стало с тремя другими товарищами, не знает тоже. Знает одно: когда пришел в себя и сделал попытку пошевелить пальцами рук, подивился, как легко послушались они приказа, да только совсем не там, где он предполагал, приподнялась простыня. Руки ему ампутировали - одну выше локтя, другую чуть ниже. Не одни эти потери подстерегали солдата. И в семье тоже была потеря - жена. Маленьких детей он купал в ванне ногами.
Была сибирская закалка, умноженная фронтовым терпением. Сколько людей на месте Руденко пало бы духом. Он задался мыслью сконструировать протезы, которые были бы послушны малейшему движению плеч. "Я создал эти протезы не только для того, чтобы держать ложку и нож, но чтобы играть в шахматы. Они уносят все горести этого мира и несут все его радости". Не знаю, сказал ли кто-нибудь о шахматах лучше. Он, фронтовик, думал не только о себе, о многих тысячах таких, как он. Стал инженером на протезном заводе. Как шахматист поставил перед собой далекую цель. И шел к ней, хотя и непосвященному ясно, что значит в наши дни заявка на изобретение.
...Перед отъездом на матч я встретился с Григорием Трофимовичем. Он попросил:
- Передайте, пожалуйста, Толе: пусть повторится и пусть не повторится Багио. До победного счета надо играть из всех сил. И еще мое отцовское пожелание удачи. Она нужна не только ему, она нужна всем шахматам.
Встретившись с Анатолием Евгеньевичем после девятой партии, я передал ему пожелание старого солдата. Карпов искренне поблагодарил. И написал на сувенирной шахматной открытке: "Мужественному человеку и хорошему шахматисту Г. Т. Руденко сердечно. А. Карпов".
ГЛАВА 2
Шахматы любят не только за то, что они развивают характер. Но и за то, что они выявляют характер. Эта тема - раскрытие характера в шахматах - уже давно привлекает интерес Эдуарда Гуфельда, гроссмейстера и журналиста. Воспоминание может прийти к нему неожиданно, захлестнуть, а так как он относится к счастливому племени экстравертов, не способных носить свое в себе, он тотчас находит собеседника (недостатка в них нет, слушать Эдуарда - удовольствие) и...
В одном из римских музеев при виде полотна, на котором изображена юная дева, имитирующая скорбь, Гуфельд слегка бьет себя ладонью по лбу и говорит:
- Послушайте, я вспомнил одну историю. Если бы тот художник жил в наше время, мог бы взять за основу другой сюжет. Значит, так, шел общемосковский турнир школьниц младшего возраста. Девочка с черными косичками подставила ферзя. Ее партнерша - она училась в третьем классе и была на год старше - сделала попытку снять фигуру. Второклассница залилась слезами. Соперница недоуменно посмотрела на нее и отвела руку. Слезы прекратились. Снова потянулась к ферзю - у сидевшей напротив чуть не фонтаном брызнули слезы. Тогда третьеклассница подошла к судье и сказала:
"Я не знаю, что делать... Вера подставила ферзя... Я не очень ее обижу, если..."
"Вы же шахматистка и должны помочь Вере избавиться от зевков".
Девочка вернулась к доске, решительно сняла фигуру, нажала на часы и записала ход. Вера словно только этого и ждала. Быстренько вытерла слезы и... объявила мат в один ход.
Никто не хочет проигрывать. Но так не бывает, чтобы все только выигрывали. Вере объяснили, почему нельзя так поступать, как поступила она: хитрость в чистом, первозданном уничижительном смысле этого слова не оружие шахматиста. Таких не чтут нигде, а в шахматах - этой рыцарски взыскательной игре - по-особому.
- Не понимаю, почему ладья с поля b6 не пошла на c7?
На самом деле ладья может ходить так только в кошмарном сне.
- Вы знаете, я как раз только что спросил об этом своего товарища, - делая над собой усилие, изображает улыбку господин в темно-сером костюме.
А вообще-то, если говорить честно, нечего шутить над блюстителями порядка (безопасности - точнее). Ибо еще живо первое впечатление о встрече с Италией.
Быстрый и бесшумный автобус, в котором мы ехали из аэропорта в Рим, был неожиданно остановлен на мосту, перекинутом через железнодорожные пути. На лицах полицейских, блокировавших движение, читалась плохо скрываемая тревога. Резали слух звуки сирен. Внизу, метрах в трехстах, был виден неестественно развернувшийся поперек шоссе автомобиль, окруженный полицейскими. Словно для того, чтобы показать пример спокойствия и терпения, наш шофер невозмутимо произнес: "Обычная итальянская картинка", раскрыл газету и уткнулся в спортивную хронику.
- А вы знаете, похоже, что там стреляли, - произнес некто, запасшийся биноклем, чтобы лучше видеть лица шахматистов и сейчас не без любопытства разглядывавший сквозь окуляры сцену на шоссе.
Да, стреляли, всего за несколько минут до того, как приземлился наш самолет. Прилети он чуть раньше, мы стали бы свидетелями очередного террористического акта в неспокойном городе Риме.
Едва разместились в отеле, узнали из экстренного выпуска теленовостей о том, что "красные бригады" свели счеты с капитаном-детективом Чириако де Рома, арестовавшим за месяц до того нескольких ее членов. Нападавшие разведали (через кого?), что бронированный автомобиль капитана на ремонте, выведали (с чьей помощью?), что в определенный час и в определенную минуту капитан проедет именно по этому шоссе и будет сопровождать его только один телохранитель, устроили засаду, выпустили несколько очередей и скрылись. Показали по телевизору безутешные лица родных и капитана, и его шофера, после чего передали мини-интервью с неким высокопоставленным чином, который заявил, проницательно и мудро глядя на слушателей:
- Нам известны имена убийц, и я хочу сказать, что будут предприняты самые энергичные меры...
- Не всякий хвастун - итальянец, но всякий итальянец - хвастун, - беззлобно прокомментировала это заявление итальянка-переводчица, прикрепленная к нашей группе.
На следующий день газета "Корриере ди информационе" однако, поместила портреты двух преступников. И не написала: "Они подозреваются", а написала: "Они убили", видимо желая продемонстрировать читателям свою осведомленность. А затем выразила сомнение в том, что террористы будут разысканы и отданы под суд: "Полицейские меры не приносят эффекта. У полиции нет стимулов. Ее зарплата растет медленно и отстает от дикого роста цен. Имея такую зарплату, полиция не может или не хочет зря рисковать и по-настоящему бороться с террористами".
Одну любопытную мысль довелось услышать у телеэкрана:
"Италии никто не угрожает извне. Однако на военные нужды она тратит в сотни, если не в тысячи раз больше средств, чем на борьбу с опасностью внутренней, со всеми этими "красными бригадами" и неофашистскими формированиями".
Что же касается роста цен... профсоюз полицейских угрожает забастовкой, если не будут приняты его требования о повышении заработной платы. Нетрудно представить, что произойдет на площадях и улицах итальянских городов, если забастуют стражи порядка. Как часто невольно вспоминалось в Мерано: "У полиции нет стимулов".
* * *
Первый раз довелось побывать в Италии в шестидесятом году. Помню, товарищ по путешествию предложил последовать его примеру: вместо того чтобы возвращаться в отель на обед, он покупал за сто лир кулек жареных каштанов и за сто лир банку оранжада, он называл этот комплект "благами жизни" и клялся, что ничего вкуснее на этом свете не ел. Я последовал мудрому совету и ничуть о том не жалел.
Теперь я предлагаю Гагику Оганесяну, журналисту из Армении, поужинать каштанами. Мы скидываемся, только я прошу своего товарища отдать продавцу не все деньги сразу, а сперва одну монету в сто лир. Гагик удивленно пожимает плечами, но просьбу выполняет. Продавец смотрит недоуменно, подкидывает монету, находит самый маленький каштан и протягивает его, давая понять, что торг окончен. Гагик улыбается. Зато на тысячу лир продавец кладет в длинный тонюсенький кулечек уже не десять, а одиннадцать каштанов. Благодарю Оганесяна за соучастие в эксперименте и на следующий день на рынке пробую выяснить, как обстоят дела с лавром. Когда-то в Италии он стоил гроши. За двадцать один год и на лавр невероятно подскочили цены.
Что же касается лаврового венка шахматного чемпиона, то ему в наши дни цены нет. Все труднее достается он. За три только года, прошедших после матча в Багио, население земли выросло почти на двести миллионов, страшно подумать, сколько претендентов на шахматную корону появится в мире через десять, через двадцать лет, до какой степени обострится борьба. Только очень хочется верить, что то "обострение", на которое умышленно шел претендент и в Багио и в Мерано, больше не повторится.
Хотя бы потому, что другим будет претендент.
* * *
Тирольцы делают все, чтобы крупнейшее шахматное состязание проходило на их земле в спокойной, доброжелательной обстановке, чтобы оно принесло славу, а не позор их мирному Мерано.
Симпатии тирольцев к Советскому Союзу имеют свои истоки.
В. И. Севастьянов, космонавт и президент Шахматной федерации СССР, во время ночной прогулки по притихшему Мерано рассказывает:
- На приеме бургомистр интересную историю вспомнил. Оказывается, Муссолини, придя к власти, выселил из области Альто Адидже несколько десятков тысяч "инакоязычных": мол, или становитесь итальянцами, или прощайте. Германоязычное население области, на протяжении веков сроднившееся с этой землей и сделавшее ее одной из самых богатых в Европе, эмигрировало. Это случилось до прихода Гитлера, многие жалели о покинутых местах, но путь в Италию им был заказан. Хотя юридические права и на землю и на строения за ними сохранялись. "И только после того, как ваша армия, - говорил бургомистр, - расколошматила фашистов, мы получили возможность вернуться в родные края. Поэтому у нас, тирольцев, добрые чувства к русским, к вашей армии. Сегодня многие из нас не скрывают своей радости по поводу побед Карпова".
В справедливости этих слов довелось убеждаться не раз.
Мы с Виталием Ивановичем приходим в отель, где живет советская делегация, далеко за полночь. В фойе космонавта ждут около тридцати тирольцев. Держат наготове открытки, книги, альбомы. Просят автограф. Им лестно, что советский космонавт свободно говорит по-немецки, они хотят засвидетельствовать свое уважение молодому и симпатичному советскому чемпиону и пожелать ему победы в матче. Пусть имя их города войдет не только в название дебюта "Меранская система", но и в историю шахмат. Им приятно было познакомиться и с самим Карповым, и с его секундантами Балашовым и Зайцевым, и с руководителем делегации Батуринским. Хорошо, что с чемпионом все те, кто помогал ему в Багио, показали себя настоящими помощниками, а то бог знает что писали.
Что писали, это вспомним чуть позже, а пока...
- Среди нас многие играют в шахматы, - говорит пожилой тиролец в галифе и башмаках на толстенной подошве.- Душа радуется, когда смотришь, как смело начал Анатолий. После первых его побед некоторые газеты написали, что ему помогают парапсихологи. Извините, пожалуйста, это может быть?
- На одной пресс-конференции Карпов действительно сказал, что ему продолжает помогать его психолог Зухарь.
- Правда, а каким образом? - оживился собеседник. - Пожалуйста, вот мой товарищ, его зовут Герхард, может подтвердить, что я верю в парапсихологию.
- Карпов сказал, что психиатр передает ему свои "атомные лучи" по телефону.
- Извините, пожалуйста, - сконфуженно улыбается тиролец.
В Мерано часто вспоминают о Багио. В одной из предматчевых публикаций претендент заявил, что после того, как он довел на Филиппинах счет до 5 : 5, разгневанный Карпов-де расформировал свою команду и отказался даже от гроссмейстера Игоря Зайцева, которого Корчной "с удовольствием взял бы к себе".
И пошла летать эта утка по миру. И хотя заведомо нелепым было утверждение Корчного (нетрудно догадаться, какие цели тот преследовал), немало тирольцев поверили ему. Немало удивились они, увидев рядом с Карповым все тех же секундантов. Так была опровергнута одна очевидная ложь. Что же касается другой...
Газета "Альто Адидже", в общем довольно объективно освещавшая ход матча, опубликовала статью под интригующим заголовком: "Демон (возможно, сверхъестественный) блокирует ярость Виктора".
Выдержки из нее дадут представление о том, в каком стиле писала местная пресса о матче.
"Что осталось от "старого льва" Корчного? Стершиеся когти, дьявольский колорит? Претендент на пути к своему закату. Грозный Виктор уже не тот. Если бы был Зухарь, Виктор Корчной мог бы снова заявить: "Я не могу играть, когда он в зале, пересадите его", к удовольствию прессы всего мира и своего душевного успокоения. Но увы, "магический сын Распутина" в Мерано отсутствует. На что сетовать?"
Один из друзей претендента, Эдуард Штейн, говорит:
- Есть что-то сверхъестественное в том, почему Виктор уже не тот. И это не отнимая ничего у Карпова, который остается величайшим чемпионом. Наверняка Батуринский и его товарищи изобрели что-то сверхъестественное в психологическом плане. У меня нет доказательств, но я чувствую это эмоционально.
- Что вы чувствуете? - спрашиваем его.
- Не знаю что, но что-то есть, и надо открыть это до того, как матч закончится. Тем самым мы докажем, что Виктор в состоянии возродиться.
Мы указали ему на возрастную разницу между Корчным и Карповым.
- Это все сказки и чепуха, - говорит Э. Штейн, - я уверен, что есть что-то сверхъестественное, и с этим надо бороться. И вы увидите, что Виктор снова станет прежним львом.
Чтобы представитель Корчного позволил себе назвать Карпова величайшим чемпионом, это что-то новое. Раньше претендент безжалостно изгонял из своего лагеря всех, кто позволял себе сказать хоть одно хорошее слово о Карпове. Примечательно, что и газеты, высказывавшие поначалу симпатии к Корчному, начинали с каждой новой неделей матча понимать истинное соотношение сил за шахматной доской и честнее писать и о самом поединке, и о том, что сопутствовало и предшествовало ему. При всем том фраза: "Есть что-то сверхъестественное в их шахматах" - продолжала кочевать по страницам всевозможных газет, издающихся и в самой Италии, и далеко за ее пределами. За океаном, например. И не надо особенно сильно этому удивляться. Есть много непостижимого, загадочного для западного мира в том, почему именно из Советского Союза появляются один за другим на мировой арене талантливые и сверхталантливые шахматисты, почему так здорово играют они в международных турнирах высшего ранга, почему сборная нашей страны одержала победу в матче со сборной мира.
Об этом феномене, поддающемся воображению куда лучше, чем туманные рассуждения об "атомных взглядах" и прочей чепухе, я и постараюсь рассказать.
* * *
Продуманная, поставленная на прочные педагогические и спортивные рельсы система раннего выявления шахматной одаренности помогла нам только за последние годы узнать имена Гарри Каспарова из Баку, Александра Белявского и Олега Романишина из Львова, Льва Псахиса из Красноярска, Артура Юсупова из Москвы... Это, если так можно выразиться, карповские тылы, и не удивимся, если встретим этих молодых людей в ближайших же циклах претендентских матчей.
Нам ясно то, о чем лишь смутно догадывается западный обыватель, берущий на веру вымыслы о некой загадочной первооснове советских шахматных достижений. Безусловно, на формирование и молодого гроссмейстера Карпова, и других представителей новой шахматной волны не могла не повлиять кровная заинтересованность общества в развитии шахмат как одного из элементов социалистической культуры. Анатолий не мог не чувствовать великой благожелательности, которая окружала его с детских лет... Известно давно, что лучшие дела совершаются лишь на благоприятном эмоциональном фоне, только такая обстановка помогает молодому человеку учиться, работать и искать с упорством и прилежанием, которые неведомы человеку, попавшему в обстановку завистливой недоброжелательности.
И еще - была преемственность. Это великая вещь в жизни, а в спорте - особенно. Случайно ли именно во Владимире, в школе олимпийского чемпиона Николая Андрианова, сформировался гимнаст высшего класса Юрий Королев, который столь блистательно выиграл звание абсолютного чемпиона мира на состязаниях в Москве? Случайно ли именно в женском брассе по примеру Галины Прозуменщиковой появилась у нас целая плеяда чемпионок и рекордсменок? Случайно ли именно в шахматах (вспомним имена Александра Алехина, Михаила Ботвинника, Василия Смыслова, Михаила Таля, Тиграна Петросяна, Бориса Спасского - ни одна страна не дала стольких чемпионов мира) появился у нас Анатолий Карпов?
Вместе со мной в поездке в Мерано была группа шахматных организаторов и тренеров из разных городов Советского Союза. Появилась возможность чуть лучше понять, что делается в стране для развития шахмат. Приведу бесхитростные рассказы моих товарищей. Одновременно это даст читателю возможность составить представление о людях, которые считают и честью и долгом служение прекраснейшей из игр.
Федор Константинов, вице-президент Философского общества СССР, заведующий сектором Института философии АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, доктор философских наук, профессор, председатель Шахматной федерации Москвы:
- В столице открыт университет шахматной культуры. Занятия проходят раз в месяц в Центральном лектории Политехнического музея. Слушателей более тысячи. Прошли лекции всех советских чемпионов мира. Когда выступали Анатолий Карпов и Михаил Ботвинник, площадь до краев была забита народом, спрашивали лишний билетик. Провели вечер "Шахматы и юмор", в гости к слушателям пришли писатели и артисты, и снова переполненный зал. Понимаем хорошо, как много можем и обязаны сделать для пропаганды шахмат, как велик интерес к ним. Поэтому взяли за правило вечера, встречи и выступления на заводах, фабриках и в вузах. Особое внимание - школьникам. В порядке эксперимента ввели преподавание шахмат в ряде школ Свердловского, Бабушкинского и Гагаринского районов. Наши помощники в этом деле - и ученые, и преподаватели, и директора школ, и сами родители: видят, как организуют и подтягивают ребят шахматы - не просто отвлекают от улицы, а формируют характер, учат не вешать носа при неудачах. Много надежд связываем с пропагандой шахмат по телевидению... Десятки тысяч писем от маленьких и больших, которые получает редакция учебных программ, - тоже неплохое свидетельство популярности шахмат. Стараемся научно обосновать процесс интенсивной, созвучной времени методики подготовки шахматистов высшего класса. Один пример из близкой области. Раньше языки изучали лет десять - двенадцать, в школе, вузе, а как знали их? Пришла новая система, и теперь не удивляемся, когда узнаем, что на специальных курсах за месяц осваивают то, на что раньше уходило десять лет. То же и в шахматах. Когда-то тренер Анатолия Карпова Семен Фурман, убедившись в редкой восприимчивости ученика, начал до предела уплотнять тренировки; за единицу времени Толя получал неизмеримо больший запас информации, чем ученики других тренеров. Стараемся распространить этот опыт. Появились молодые, очень интересные шахматисты: Зайцева-младшая, Струтинская, Андрианов, Соколов, они выросли буквально на глазах. И в сборную Москвы влилось много молодых. На том уровне сборной особенно хорошо чувствуется благотворность взаимного обмена, команда стала не просто сильнее, стала дружнее, и результаты ее пошли вверх.
Не могу не сказать о том, что за последнее время значительно усилилось внимание партийных, советских, комсомольских организаций к шахматам. В горкоме партии мы не знаем ни одного случая отказа от наших предложений. Бюро МГК КПСС приняло постановление о развитии шахмат; убежден, что оно позволит уже в ближайшее время поставить эту серьезную работу на новый уровень. Таким образом, победив в Багио, Анатолий Карпов сделал доброе дело не только для себя, но и для очень многих любителей шахмат... Жизнь пошла интереснее, на новых оборотах. Убежден, что и Мерано придаст ей еще больший импульс.
Генрикас Пускунигис, инженер-строитель, заместитель заведующего отделом ЦК КП Литовской ССР, председатель Шахматной федерации Литвы:
- Не так давно в нашей "Тиесе" была опубликована большая статья о шахматных делах республики и о том, что надо сделать в помощь им. У нее оказалась любопытная судьба. Главный редактор газеты Альбертас Лауренчукас разослал статью в те города и районы, которые подвергались критике, ответы были взяты в редакции под контроль. Вот, например, как ответили в Каунасе: решением горисполкома выделено помещение для шахматно-шашечного клуба, в институте физической культуры для будущих преподавателей вводится курс "Шахматы". В Вильнюсе, Каунасе, во многих сельских районах оживилась шахматная жизнь, стало больше турниров, встреч с мастерами. Пришли и спортивные успехи. Команда нашей республики победила во всесоюзном турнире первой лиги и завоевала право участия в высшей лиге. Смотрим вперед, послали на учебу в Москву нашего молодого и одаренного мастера Алоизаса Квейниса, победителя турнира республик Прибалтики и Белоруссии, Алоизас учится на отделении шахматной специализации Государственного центрального ордена Ленина института физической культуры. Нам очень нужны тренерские кадры, стараемся примечать и выдвигать тех, кто честно служит шахматам.
Фаик Гасанов, ученый секретарь Главного управления науки и пропаганды Министерства сельского хозяйства Азербайджанской ССР, председатель Шахматной федерации Баку:
- У нас появилось новое издание "Шахматы", приложение к газете "Спорт", бюллетень выходит два раза в месяц на двух языках. Два раза в месяц выходит на экраны и телевизионный шахматный клуб. Не преувеличу, если скажу, что в республике начался настоящий шахматный бум. Шахматные школы открылись в городах Шеки и Барда, а клубы - в Кировабаде, Сумгаите, Ленкорани, Касум-Измаилове, Белоканах. Если можно так сказать, на пример Анатолия Карпова накладывается пример нашего земляка Гарри Каспарова, юного, делающего быстрые шаги международного гроссмейстера. Стал международным мастером выпускник Азербайджанского государственного университета Эльмар Магеррамов. Радуемся за одиннадцатилетнюю Айнур Сафиеву из города Кахи, завоевавшую на Всесоюзной спартакиаде школьников третье место и право на кандидатский балл. А команда Бакинского Дворца пионеров заняла второе место (вслед за Москвой) в командном всесоюзном турнире Дворцов пионеров, опередив коллективы Ленинграда, Минска, Челябинска и других городов.
Постоянно интересуется шахматными делами и помогает нам секретарь ЦК КП Азербайджана Гасан Азизович Гасанов. Когда он был секретарем райкома партии в районе имени 26 Бакинских Комиссаров, сделал много для открытия шахматной школы гороно. Потом Гасана Азизовича избрали первым секретарем Сумгаитского горкома партии, и вскоре в этом индустриальном спутнике Баку открылась такая же школа. Ну а когда его отправили на работу во второй промышленный и культурный центр Азербайджана - Кировабад, мы уже не сомневались, что и там будет создана школа юных шахматных талантов. Так оно и случилось. Сам я родом из Кировабада и знаю не из чужих слов, что первый секретарь горкома партии начинал чуть ли не каждый день с визита на строительство... Теперь в этом прекрасном здании овладевают премудростями игры четыреста мальчиков и девочек. Знаю, что среди них есть много способных ребят.
Добавлю еще, что всегда в курсе наших дел и забот первый секретарь ЦК ЛКСМ Азербайджана Джангир Муслим-заде.
В свое время многое сделали для развития шахмат в Азербайджане заслуженный мастер спорта Владимир Макогонов (его именем названа одна из дебютных систем), мастера Сурен Абрамян, Султан Халилбейли; теперь же выросли новые тренеры, организаторы, судьи, бескорыстно отдающие свои свободные часы популяризации любимой игры (при мне Фаика Гасанова тепло поздравил с присвоением ему звания судьи международной категории президент ФИДЕ Ф. Олафссон). Все это, продолжал Ф. Гасанов, дает нам веру в то, что скоро в Азербайджане появятся новые талантливые мастера. Не скрою, нам было приятно услышать из уст В. И. Севастьянова, познакомившегося с работой шахматной организации Азербайджана: "Ваша федерация - одна из лучших в стране".
Еще в нашей группе заслуженный тренер СССР Виктор Карт из Львова. Львов - единственный город страны, который представлен в первенстве СССР 1981 года четырьмя гроссмейстерами, учениками Виктора Карта. Я прошу его найти одно только слово, которое помогло бы объяснить этот феномен. Мой собеседник задумался и произнес: "Благожелательность". Больше я ни о чем не спрашивал.
Говорим и пишем: в СССР четыре миллиона шахматистов. Да не посетуют на меня служители спортивной статистики, но я думаю, что это пример несвойственного им "занижения показателей". В работе противоположного свойства мы неплохо набили руку, начинаем понимать весь вред дутых отчетов и саморекламных обязательств, где и как можем боремся с ними. А тут "всего" четыре миллиона.
Да зашли бы вы в московские клубы, парки, школы, дома отдыха, в квартиры, наконец, - во многих ли квартирах не нашли бы вы шахматы с позицией, которую передало радио из Мерано? Думаю, только в одной Москве нашлось бы никак не меньше четырех миллионов шахматных знатоков и переживателей.
До часу ночи не гасли огни во многих квартирах моего большого дома, ждали последних известий.
- Вам еще хорошо, - говорит Акылбек Муратбеков, председатель Шахматной федерации Киргизии. - У нас во Фрунзе не спят до четырех часов ночи. Тоже ждут.
Ничего страшного, можно недоспать, когда такие вести из Мерано.
Первая партия. Всего несколько слов произносит шахматный радиокомментатор: "Запишите двадцать четвертый ход черных: d4, Дмитрий четыре", а сколько в этом "Дмитрии четыре" закодировано мыслей, переживаний, откровений! Новое продолжение в старом как мир ферзевом гамбите. Обычно в этом дебюте жертвуют пешку белые в самом начале и ненадолго. А тут в середине партии неожиданная жертва со стороны черных. Безнадежно задумался претендент. Принимать жертву плохо, это рассечет позицию белых, без прикрытия и защиты главных сил окажется их король. И непросто, через заминированные поля должен будет пробираться к нему ферзь. Корчной не принимает жертву. Как говорят испанцы, партида пердида - партия проиграна.
В такие минуты лучше выключать телефон. Но это значит лишить себя многих положительных эмоций, которые возникнут сами собой, как только позвонит, например, полковник-литератор Владимир Виноградов. Он первым предложит поставить к ходу "Дмитрий четыре" два восклицательных знака. Случайно ли именем Дмитрий назовут сына, родившегося в эту ночь, супруги Поликарповы из подмосковного Звенигорода, инженеры и любители шахмат? Позже, как писал "Советский спорт": "Одна молодая мать из Горького в телеграмме сообщила, что назвала своего малыша Толей. Но тут же подобная телеграмма пришла от одного молодого отца из Грозного, затем еще такие же "молнии" из Ленинграда и Киева".
Но право на тезок надо было еще завоевать.
Первая ласточка хоть и не делает весны, но говорит об ее приближении. Победа в первой же партии не могла не повысить на много градусов настроение чемпиона и на столько же градусов понизить настроение претендента.
А ведь был прав Виноградов: именно двумя восклицательными знаками сопроводил двадцать четвертый ход Карпова Михаил Таль - автор репортажей в "64".
Тонкий ход конем приносит чемпиону мира ощутимый перевес во второй партии так же, как "обратный ход" в шестой наверняка избавил бы его от поражения. 2 : 0. В третьей претендент добивается ничьей, но четвертую проигрывает снова. Еще ни один матч на первенство мира так не начинался.
В лагере претендента воцарилась обстановка уныния. После второго поражения, как писала издающаяся в Западном Берлине "Тагенсшпигель", Корчной подогрел слухи о своей возможной сдаче в матче с Карповым. Он собрал чемоданы и покинул вместе с Петрой Лееверик южнотирольский курорт Мерано, уехав в неизвестном направлении. Перед своим отъездом он не ответил на вопрос относительно намерения взять тайм-аут. В действительности же претендент отправился в горы, где провел ночь в запасной квартире.
Из Рима передавал ТАСС: "Газеты единодушно отмечают, что в отличие от Корчного, выглядящего очень нервным, А. Карпов ведет себя в ходе встреч и вне зала, где проходит поединок, уверенно, выдержанно, спокойно".
"Поглядеть на него вблизи, - замечает "Паэзе сера", - он все такой же юноша, каким мы привыкли его видеть несколько лет назад, в частности, когда в 1975 году Анатолий приезжал в Милан на турнир двенадцати сильнейших шахматистов мира".
Поглядеть на него вблизи... А если снова и снова просмотреть те первые четыре партии. Фигурами движет рука бойца, умудренного многими сражениями, не боящегося осложнений, но избегающего риска в прямом, первозданном смысле слова. Игра его стала солиднее. Обозреватель югославского агентства ТАНЮГ так пишет о четвертой партии: "Для стиля игры чемпиона мира была... характерной четвертая партия, в ходе которой после дебюта создалась примерно равная позиция. Ожидалось, что она закончится вничью, но чемпион уверенно маневрировал и использовал небольшие неточности противника. А. Карпов показал большое мастерство в использовании маленьких преимуществ".
Я думаю, это было главной отличительной чертой Карпова восемьдесят первого года. Грубых промахов претендент не допускал: и тактика и стратегия Карпова сводились к искусству использовать микроскопические неточности соперника, постепенно накапливая преимущество, достаточное для победы.
Отклики зарубежной прессы на первые пять партий, давших счет 3 : 0, сводились к одному: Карпов на голову превосходит претендента, матч, по существу, кончен.
Надежду в организаторов матча, боявшихся помимо всего прочего финансовых убытков в связи с быстрым окончанием состязания, вдохнула шестая партия.
На встрече с журналистами Карпову задали вопрос:
- Как вы отнеслись к поражению в шестой партии, где прошли мимо возможности не только избежать проигрыша, но даже поставить противника перед трудноразрешимыми проблемами?
Ответ был таким:
- Что говорить, чувства я испытывал не из приятных. Между прочим, как раз шестую партию Корчной провел очень сильно и, отставая в счете на три очка, действовал решительно. Думаю, я вправе сказать, что защищался тоже отнюдь не худшим способом и создавал противнику серьезные затруднения. Тридцать девятым ходом он допустил промах и дал мне шанс не просто спасти партию, а может быть, даже и выиграть ее. Но дело в том, что я издалека шел на этот вариант и заранее наметил ошибочный, увы, ход, на который затратил всего несколько секунд. А между тем времени у меня было предостаточно, к тому же и начинающий шахматист мог бы увидеть лучший ход - настолько он прост. Бывают даже у гроссмейстеров такие затмения!.. Но что поделаешь - борьба есть борьба, и без ошибок обойтись в столь ответственном соревновании невозможно. Когда подобные промахи шахматисты замечают за доской, то ведут себя по-разному: одни бледнеют, у других вспыхивают щеки, у некоторых, говорят, волосы встают дыбом. Всякое бывает. А я, даже покинув зал и садясь в машину, еще не знал, какой мог сделать сороковой ход. Только встретившись с секундантами и услышав, не помню уже от кого лично, горькую правду, испытал острое чувство огорчения. Судя по дальнейшему ходу матча, я прошел через это разочарование с минимальными нервными потрясениями.
Это искусство не из простых - пройти сквозь поражения без потрясений. Ты должен выкинуть из головы мысли о том, сколько людей в мире узнают завтра же о твоей оплошности, сопроводят опрометчивый ход одним, а скорее всего, двумя вопросительными знаками. Огорчатся друзья, порадуются недруги. Удивятся тому, что ты, обладающий даром дальних расчетов, все же отложил партию, хотя надежд на ее спасение - никаких. Но теперь ты стал мудрее. Научился отгонять от себя презренные мысли, охотнее всего навещающие маловеров. Уже не будешь с таким упорством смотреть до утра отложенную партию, то и дело спрашивая самого себя: а вдруг, а вдруг?
Ты спокойно известишь главного судью через секундантов, что сдаешь партию, и не позволишь себе следующий раз тратить на ход всего несколько секунд, когда в твоем распоряжении так много времени.
Учеба на поражениях - самая полезная в мире учеба. Если только ты обладаешь способностью относиться к ним так, как они того заслуживают.
А ведь это искусство даровано не всякому.
* * *
Мой многолетний партнер Георгий Иванович Куницын... Не знаю, сколько партий - триста, а может быть, и все пятьсот сыграли мы, и сколько интересных вещей узнал я до партий и в перерывах между ними - во время же самой игры Георгий Иванович целиком погружается в шахматы. Произойди землетрясение или пожар, он не встанет, тем более если у него позиция лучше хоть на самую малость.
Искусствовед, критик, автор многих трудов по эстетике, доктор философских наук, писатель, он написал: "Шахматы для меня - царство истинной человеческой свободы. Пусть вас не смущают высокие слова. Выше свободы, основы счастья, все равно ничего нет! Речь идет о такой свободе, когда забываешь о суете и сложностях жизни. Тут муки - от вдохновения. Ощущение такой свободы при игре в шахматы у меня столь же сильное и глубокое, как и при занятиях любым другим творческим трудом". И далее: "В шахматах вообще нет ничего унизительного. Даже проигрыш не потеря. Не ради очков, в конце концов, идет игра; важнее сам процесс. Он возвышает" ("64", 1981, № 20).
Побывали бы вы, дорогой Георгий Иванович, в Багио или Мерано, пережили бы страсти, порождаемые ими, спросили бы себя на минуту, а что случилось бы с вашей любимой игрой, если бы соперник Карпова набрал больше очков, - сам процесс важен, но очки, очки, как дороги они в состязаниях такого уровня. Как бы красиво ни вел ты партию, сколько бы эстетического наслаждения ни доставила она тебе, все заглушится, придавится необыкновенной тяжестью пустотелого и такого невесомого с виду нуля, который стал против твоего имени.
И даже если никто не проставит нуля...
Одному нашему известнейшему ученому, читавшему лекции за рубежом и рассказавшему коллегам, между прочим, о своих шахматных пристрастиях, подарили новинку, которая, обойдя несколько лет назад чуть не всю Европу, перестала быть диковинкой: электронные шахматы. Ты можешь запрограммировать электронного партнера на определенную силу игры, говоря по-нашему, от третьеразрядника до мастера (регулируя глубину и дальность его расчетов), садись и играй. Он не подаст тебе ни одной реплики, не возьмет назад ни одного хода, он будет интересен как мыслитель и скучен как партнер. Этим последним определением я вовсе не хочу принизить роль электронных шахмат и как средства разумного проведения времени и как средства быстрого роста шахматного умения; пора бы и нашей электронной промышленности, давшей немало своих разработок (вспомним, например, ультрасовременные демонстрационные доски, на которых мгновенно отпечатывается каждый из ходов), приняться и за эту: великое скажут им спасибо!
Вернувшись в Москву, академик, обыгрывавший в молодые годы хороших шахматистов, решил без свидетелей сыграть с электронным партнером. И проиграл ему. Видимо, большое впечатление произвел на академика тот проигрыш, раз не захотел он даже держать хитроумную игрушку, не хотел смотреть на нее, чтобы не вспоминать унизительного чувства, и добровольно расстался с ней.
И не думаю, что утешился известный ученый тем, что за него отомстил профессор Г. И. Куницын, разгромивший машину (настроенную на ту же программу) за пятнадцать ходов.
* * *
Теперь вернемся чуть назад, к результату первых четырех партий, и спросим себя, был ли на свете человек, который взял бы на себя смелость заранее предопределить их результат? Вы торопливо ответите: "Нет" - и будете не правы. Такой человек есть, зовут его Валерием Михайловичем Корягиным, он сотрудник Издательства военной литературы и большой любитель шахмат...
Как он это сделал, что дало ему основание спрогнозировать счет?
Сейчас мы с тобой, читатель, свернем в сторону с шахматной тропы, побеседуем неторопливо об одной спортивной (может быть, не только спортивной) проблеме, с тем чтобы снова вернуться в небольшой итальянский городок, раскинувшийся под крохотным голубым небом, зажатым со всех сторон горами с заснеженными вершинами.
* * *
У нас учатся, не стесняясь в этом признаться, японские гимнасты и американские волейболисты, испанские ватерполисты и болгарские штангисты... Весь мир (есть ли в этом преувеличение?) учится у наших шахматистов.
Именами Михаила Ботвинника, Василия Смыслова, Михаила Таля, Тиграна Петросяна, Бориса Спасского названы шахматные клубы в разных странах света, всего же больше клубов носит имя Анатолия Карпова; говорят, что в этом с ним может соперничать лишь гимнастка Ольга Корбут, покорившая несколько лет назад и Старый и Новый Свет. В Испании и на Филиппинах, в Мексике и Франции, в Японии и США довелось встречать книги советских гроссмейстеров, в Марокко и Греции - шахматные доски с их портретами, а в ФРГ - газеты, сообщавшие о заочном матче: сборная шахматистов Западной Германии - Карпов.
У нас учатся, и это хорошо.
Но спорт как наука о возможностях и поведении человека в динамически переменчивых ситуациях знает и много любопытных, а порой и неожиданных находок и изобретений, рожденных за рубежом.
Всегда ли мы относимся к ним так, как они того заслуживают, не бываем ли порой самонадеянны, не слишком ли доверяемся тем, кто сверхосмотрителен и подозрителен уже одним этим?
* * *
Лет двадцать назад я познакомился в кабинете редактора журнала "Физкультура и спорт" Петра Александровича Соболева с одним молодым соискателем ученой степени, который устроил редактору сцену из-за того, что тот отказался опубликовать отрывок из его диссертации. Склоняя во всех существующих и несуществующих падежах слова: "наша передовая методика", он, между прочим, предлагал запретить пользоваться новыми фибергласовыми шестами для прыжков в высоту и возвратиться к милому сердцу бамбуку с тем, чтобы "на олимпиадах шла борьба не между конструкторами нового инвентаря, а между спортсменами, как это бывало на играх прошлых лет".
На лице соискателя играли краски всевозможных теплых тонов, едва сдерживая гнев, он вопрошал:
- Вы знаете, почему наши шестовики так отстают? Потому что у них там, за границей, наизобретали разные хитрые штучки, которые никакого отношения к настоящему спорту не имеют. А мы боимся сказать об этом прямо и во всеуслышание. Вот и вы... Поймите меня правильно, это принципиально, вы заставляете меня обратиться в соответствующие инстанции.
Петр Александрович соболезнующе посмотрел на ретивого автора сквозь толстые стекла очков и сказал:
- Почему бы вам не написать о том, что и наша промышленность должна была бы научиться производить шесты из фибергласа? Не кажется ли вам, что такая постановка вопроса более перспективна?
- И вы туда же? Ну хорошо. До свидания, - со значением произнес визитер.
Когда за ним захлопнулась дверь, Петр Александрович задумчиво произнес:
- Как тебе понравился этот фрукт? Шустрый малый, далеко пойдет, ишь ты, жаловаться побежал... "Вперед-назад к бамбуку".
- Такие кадры, что ни говори, тоже нужны науке, на их примере могут поучиться другие, как не следует вести спортивные исследования.
- Между прочим, не первую статью он нам предложил. Спекулирует привычным набором слов, а между ними ни одной свежей идеи. Сколько мне дано судить, его цель - нигде ни в чем не ошибиться, слова нового не молвить... верит, что так можно быстрее сделать карьеру в том круге, в который он стремится войти, если уже не вошел. Распространяется о семимильных шагах нашего спорта, а сам семиверстным шагом... Ох эти Семиверстовы (чувствовалось, что Петру Александровичу понравилась изобретенная им фамилия), небезынтересно бы проследить, кем станет наш соискатель с годами.
Сегодня Семиверстов заседает в ученых советах. Многое изменилось в его внешности - не такими налитыми стали щеки и не такими ясными глаза, не изменилось одно - неприязнь к тем, кто ведет исследования, не согласующиеся с его принципами и взглядами. Он никогда не возьмет под свое покровительство исследователя, чья работа вызывает споры и противоречивые мнения. И наоборот, под его крылом вольготно аккуратным, неошибающимся чистюлям.
...На Олимпиаде в Мехико американец Дик Фосбюри продемонстрировал новый стиль прыжка в высоту. Все было странно и непривычно в нем: и разбег по дуге, и толчок, и сам перелет - спиной к планке. Он шлепнулся в поролоновую яму спиной, и тот шлепок ("флоп" по-английски) и дал название новому стилю "Фосбюри флоп".
Помню, как застрочили кинокамеры, когда славный американец совершил победный прыжок, сделав лучшую из всех мыслимых реклам своей придумке.
Семиверстовцам она пришлась явно не по душе: не то, не то. А вдруг начнут прыгать этим, с позволения сказать, стилем представители подрастающего поколения, восприимчивые ко всему необычному, к каким конкретным результатам приведет увлечение данной заокеанской новинкой? К массовым переломам позвоночника - и только. Не станешь же на каждом стадионе специальные ямы с поролоном оборудовать. Кроме всего прочего ясно с первого взгляда - стиль неперспективен и уступает нашему родимому и привычному. Нужны выкладки? Пожалуйста, за этим дело не станет. Семиверстовцы, "будучи, являясь" (это их любимое выражение) последователями своего учителя, разнесли и разослали, в специальные газеты и журналы быстренько сочиненные схемы, призванные убедить читателя в том, насколько бесполезен новый стиль; в комментариях же выпускали язвительные стрелы в тех, кто пробовал робко сказать или написать: а не приглядеться ли к нему?
К счастью, не так уж много тренеров поверило этим липовым выкладкам. Оказалось, что "Фосбюри флоп" позволяет намного сократить срок подготовки атлета, способного преодолевать два метра. Этим сразу же воспользовались десятиборцы, и результаты их круто пошли вверх. Помрачнели душой семиверстовцы. Но ненадолго. Благо в сферах, близких к спортивным, произошли события, заставившие их снова приналечь на работу.
В одном солидном, почитаемом молодежью журнале был опубликован очерк о женщине, умевшей читать кончиками пальцев. Исходя из убеждений, что им подвластны все тайны бытия, - а если возникают разговоры о тайнах, им не подвластных, то это не что иное, как шарлатанство, - семиверстовцы сомкнули ряды и с энергией, которая бывает обычно свойственна людям такого сорта, пошли в новую атаку. Теперь они призвали на помощь формулу, изобретенную одним чеховским героем: этого, мол, не может быть потому, что не может быть никогда. И пошли гулять по страницам и серьезных и юмористических журналов разоблачительные статьи и фельетоны.
Тогда журнал "Техника - молодежи" поставил эксперимент, который должен был ответить на вопрос: может ли действительно человек "видеть пальцами"? Уважаемые ученые мужи, приглашенные на опыт, подписались под словом "может", ибо убедились в его абсолютной чистоте.
- Куда идем? - вопрошали, хватаясь за сердце, семиверстовцы. - К чему придем, если будем воспитывать молодежь на подобных сомнительных примерах? Не хватает еще, чтобы нам начали доказывать, что существует телекинез и что одним только взглядом можно задержать на лету коробок спичек. Ведь написал же журнал "За рубежом" об одном заокеанском фокуснике-мокуснике Гиллере, который якобы взглядом ложки изгибает, его в национальное управление астронавтики пригласили, и он там будто бы взглядом одним рубильник выключил и весь дом в темноту погрузил... Знать, доверчивые лопухи в том управлении штаны протирают... Не хватает еще, чтобы у нас последователи того самого Гиллера сыскались!
А ведь сыскались! Помрачнели семиверстовцы, когда прочитали в "Пионерской правде" (надо же, в газете для детей!) статью о москвиче, обладающем способностью удерживать тот самый коробок взглядом - между ладонями, - и увидели снимок, как это делается. Представили себе на одну только минуту, сколько согласований (и в каких кругах) потребовалось редактору, и сказали себе: лучше пока до поры до времени в эти дела не вмешиваться; дружно сработали и первая, и вторая, и какие ни есть сигнальные системы (осторожно!), ушли в тень семиверстовцы, но верили в неизбывные способности свои и в то, что их день еще придет.
Он пришел вместе с именем зарубежного профессора математики Зло.
Профессор предложил свою систему оценки мастерства шахматистов. Каждый мастер и гроссмейстер имеет определенную сумму баллов, говоря иначе, рейтинг. Эта сумма периодически меняется в зависимости от того, как сыграл он в том или ином турнире... способности шахматиста получили свое математическое исчисление с точностью до пяти десятых балла. Переаттестация проходит регулярно, она не подвластна эмоциям, симпатиям и антипатиям - человек получает только то, что он заслужил. Еще не было случая, чтобы потерявший баллы обратился в вышестоящие шахматные инстанции с жалобой на то, что к нему отнеслись несправедливо, что он пострадал за критику или с ним свело руководство старые счеты, - посмеются только и выбросят жалобу в корзину, и никакая инспекция не заставит держать ответ: почему оставили без внимания письмо трудящегося?
Вот бы придумать нам свою систему переаттестации и поощрения таланта за живость ума! Увы, не все поддается математике.
Но на одну только минуту представили себе семиверстовцы, что такое осуществится. Разве что демонстраций с лозунгами "Долой Эло!" не устраивали у стен шахматных клубов, когда прослышали, что и отечественная шахматная федерация готовится ввести в практику его систему. Какие сны снились семиверстовцам - то пером не описать, будто выдали им после серии тестов и бесед их личные рейтинги, а в них одни нули. И с новым одушевлением засели - уже не во сне, а наяву - за статьи: "Кому нужна эта система?", "Куда ведет так называемый ученый Эло?". Не все статьи проникли в прессу, а те, которые проникли, свое воздействие имели: на несколько лет задержались мы с коэффициентами Эло. И стали реже звать наших гроссмейстеров на международные турниры и к нам, скажем об этом прямо, приезжали играть без особого энтузиазма, и здесь свой след оставили семиверстовцы. А сейчас, когда коэффициенты Эло прочно вошли в нашу шахматную жизнь и когда их регулярно публикует журнал "64", спрашиваем себя удивленно: как же обходились без рейтингов раньше, как приблизительно знали способности ведущих своих мастеров "по состоянию на тот или иной год"?
Но не чахнет жизненная сила и стойкость семиверстовцев. Они снова берутся за перья, едва узнают о работе ученого, живущего в Ленинграде и старающегося представить, когда и в какую пору жизни мужчина ли, женщина ли способны к высшему проявлению своих способностей, в том числе спортивных. Автор этих работ Валентина Ивановна Шапошникова, она кандидат педагогических наук, заместитель директора ленинградского Всесоюзного научно-исследовательского института физической культуры и спорта. Загляните к ней в рабочий кабинет, в нем вы сможете познакомиться с одной удивительной картотекой. Валентина Ивановна завела карточки на несколько тысяч ведущих легкоатлетов мира и, призвав на помощь терпение, трудолюбие, а вместе с ними - одну из надежнейших теорий - теорию больших чисел, начала свои подсчеты. Электронно-счетные машины, нимало не обеспокоенные тем, что подумают и напишут о них семиверстовцы, стали выдавать удивительные результаты.
Оказалось, например, что у мужчин скачкообразное повышение спортивных результатов происходит через два года на третий, а у женщин - через год, "у наиболее регулярно выступающих в течение многих лет сильнейших спортсменов мира этот ритм проявляется довольно четко". А еще большие числа говорили, что самый удачный месяц в жизни человека тот, который следует за днем его рождения, а наименее удачный - предшествующий ему.
- К гороскопам решили вернуться? - внутренне ликуя, вопрошали семиверстовцы. - Астрологических предвидений и таблиц долго ждать ли? Не удивимся, многое повидали, так сказать.
По-своему ответила Валентина Ивановна.
В семьдесят втором году, вскоре после окончания Олимпийских игр в Мюнхене, она написала письмо тренеру Виктора Санеева Акопу Керселяну, в котором были такие строки: "В первой половине октября вполне вероятно ждать от Санеева мирового рекорда в тройном прыжке - примерно 17 м 40 см - 17 м 50 см".
"Что за странный совет вы мне даете, уважаемая Валентина Ивановна? Или вы не знаете: только что, в Мюнхене Виктор показал все что мог, завоевал золотую медаль, его тело, сердце и нервы просят отдыха, Виктор постепенно выходит из формы. Как вы, не будучи знакомой с Санеевым лично, рискуете давать такой совет? Пишете, что давно следите за ним, что он "ярко выраженный частотник" и что, выйдя на старт "любых соревнований" через несколько суток после дня рождения, он будет способен показать результат, какой не смог показать в Мюнхене, на который падал пик его формы? Это у вас в Ленинграде серьезные люди, а у нас в Сухуми ведь засмеют, если узнают, что я послушался такого совета. Окрестят астрологом, и так до конца жизни останется со мной это прозвище. И все же вы настаиваете? Из уважения к вам я, тренер Акоп Керселян, иду на эксперимент. Только позвольте, я никому ничего до поры до времени не скажу".
- Ай да Валентина Ивановна, ай да умница, вот удружила, век не забуду! - готов был плясать Акоп Керселян, когда, к полному удивлению его, судей, зрителей и к совершеннейшему удивлению самого Виктора Санеева, он установил новый мировой рекорд - 17 м 44 см.
Вот чем обернулось доверие к ученому и неведомой науке, которой она смело и честно служит.
Прослышали семиверстовцы, что ленинградка готовит докторскую диссертацию, посвященную теории биоритмического прогнозирования. "Мы требуем должным образом квалифицировать попытку привнесения", "а также пресечь", "а также не допустить"...
Жизнь между тем давала один пример за другим того, как подтверждаются взгляды приверженцев биокарт. Во многих автохозяйствах ввели систему биоритмического прогнозирования: в "плохие дни" шоферов не выпускают на трассы, они выполняют подсобные работы. "Правда" написала о том, что в третьем автобусном парке Карагандинского областного автотранспортного управления за год число происшествий снизилось более чем на двадцать процентов. "Заря Востока" сообщала то же самое об одном из автомобильных хозяйств Тбилиси, заметки и статьи на эти темы публиковались в "Литературной газете", "Ленинградской правде".
Что же такое эти счастливые и несчастливые дни? Познакомимся со статьей "Биоритмы и тренировочный процесс спортсмена", опубликованной журналом "Спорт за рубежом".
"Учеными разных стран установлено, что жизнедеятельность человеческого организма регулируется тремя периодическими циклами: физическим, эмоциональным и интеллектуальным.
Физический цикл определяет энергию человека, его силу, выносливость, координацию. Длится он двадцать три дня. Первая половина цикла продолжительностью одиннадцать с половиной дней характеризуется повышенной активностью. В этот плюсовой период цикла спортсмены показывают обычно свои лучшие результаты. Именно в этот период, со второго по девятый день, тренер может проверить возможности спортсмена. Большую услугу здесь оказывает тренеру индивидуальная биоритмическая карта. Во второй половине цикла, в течение следующих одиннадцати с половиной дней, спортсмен постепенно слабеет, его резерв мышечной силы истощается, атлет становится менее энергичным, быстрее устает.
Эмоциональный цикл, продолжающийся двадцать восемь дней, характеризует нервную систему спортсмена и определяет его настроение. В первые четырнадцать дней этого цикла спортсмен полон оптимизма, весел, настроен агрессивно, обычно переоценивает свои возможности. Во второй половине периода эмоции спортсмена прямо противоположны - он раздражителен и склонен к критическому анализу своих способностей. Люди, легко возбудимые по натуре, в этом периоде страдают больше других. Обладающие же уравновешенным характером имеют гораздо меньше неприятностей, чем их экспансивные товарищи.
Интеллектуальный цикл, продолжающийся тридцать три дня, определяет творческую способность личности. В первом периоде основное внимание надо уделять теоретической стороне подготовки. Во второй половине цикла, однако, память ослабляется, и с семнадцатого по тридцать третий день спортсмену следует переключаться, в основном на закрепление уже пройденного материала".
Валентину Ивановну Шапошникову приглашали на международные научные конференции. Ее работам за рубежом было придано значение, которого они заслуживали. Бывшая разведчица артиллерийского полка, кавалер боевых наград понимала, на какую зыбкую стезю ступила; у нее было немало друзей, но и врагов, как и у каждого исследователя-новатора, было вдосталь. Ее работы, позволяющие предопределять годы, месяцы и дни, наиболее благоприятные для роста спортивных результатов, как бы намечали не столбовую, накатанную дорогу, а пока еле заметную тропинку - прямо в гору, к тем высотам, которые кажутся такими труднодостижимыми. Она убеждена, что придет время, когда мы будем по-новому прочитывать то, что написано в обычной анкетной графе: "Число, месяц и год рождения".
В. И. Шапошникова утверждает:
- Если гипотеза о существовании критических и благоприятных периодов в жизни человека подтвердится, то это даст повод задуматься о коррекции образа жизни каждого из нас. Возможно, изменения коснутся годовых рабочих графиков, когда отпуска будут совпадать с критическими периодами, предохраняя нас от излишнего напряжения физических и творческих сил в неблагоприятное для этого время...
* * *
Мне не раз приходилось писать о работах В. И. Шапошниковой. Не раз встречаться с ней в Москве и Ленинграде. Помню горькие периоды в ее жизни, которые были неспособны предсказать никакие биокарты.
Думая о судьбе необыкновенной этой женщины и о той пользе спорту (только ли спорту?!), которые принесут ее исследования, со скрежетом зубовным вспоминаю о людях, которые много лет методично отравляют ей и работу и жизнь.
Семиверстовцы существовали и существуют не только в спортивной науке. Утешение, правда, не из разряда самых убедительных. Они внесли всем нам хорошо памятный "вклад" и в развитие генетики, и в развитие кибернетики, которую именовали не иначе, как "псевдонаукой на службе империалистической реакции". Шахматисты лучше других знают, что такое потерянный темп. Мудрец назвал эту игру трагедией одного темпа.
Сегодня мы говорим с чистым сердцем: спасибо славному прыгуну Фосбюри, многому научившему нас; спасибо мудрому изобретателю системы рейтингов профессору Эло, без которой немыслима сегодня наша шахматная жизнь; спасибо Валентине Ивановне Шапошниковой, смело продолжающей идти непроторенным путем разведчицы, но уже не на фронте, а в науке. Не так прост, не так однозначен человек, как это кажется семиверстовцам, и изучен, к счастью, еще далеко не до конца.
* * *
Итак, Валерий Михайлович Корягин, полковник, с помощью друзей рассчитал биоритмы Анатолия Карпова и довольно точно предрек его успех в первых четырех партиях. От одного своего коллеги он услышал примерно то, что не раз приходилось слышать Валентине Ивановне Шапошниковой:
- Если бы ваши биокарты имели действительно такую силу, то шахматные, как, впрочем, и другие спортивные, состязания потеряли бы свой смысл: что за резон проводить их, если заранее известно, кто победит. Пройдет неделя-другая, и ваши прогнозы ничего, кроме улыбки, вызывать не будут. Корчной - опасный противник (и это признает Карпов), его рейтинг чуть ниже, чем у чемпиона, вспомните, как провел претендент отборочные поединки к матчу, и... даю вам добрый совет, спрячьте подальше вашу таблицу.
Валерий Михайлович тому совету не внял и после четвертой (как и после шестой) принимал от коллеги "уверения в глубоком почтении".
Нам надо, нам обязательно надо знать каждый факт точного биоритмического прогноза.
Не они ли фундамент той современной отрасли знания, которую все реже называют гипотезой и все чаще теорией?
* * *
Итак, в Мерано счет 3 : 1.
"Теперь я буду только выигрывать!" - заявляет Корчной.
"Матч приобретает новый интерес, а претендент - новый стимул. Ведь этот счет уже встречался в Багио, и ему удалось настичь чемпиона" - к этому сводятся высказывания многих западных газет. Заметно повеселели секунданты Корчного - английский гроссмейстер Майкл Стин и молодой гроссмейстер из США Ясер Сейраван.
Они не скрывают восторга и горячо жмут друг другу руки, когда видят, как в седьмой партии останавливает часы и расписывается на бланке Анатолий Карпов. Потом на лицах секундантов Корчного отпечатывается недоумение. Они ничего не понимают, они убеждены, что судья, объявивший о ничьей, ошибся. Зато удовлетворенно улыбаются секунданты Анатолия Карпова.
Произошел редкий в матчевой практике эпизод.
...Ферзь, две ладьи и конь претендента, играющего белыми, навалились на позицию черного короля. Пожертвовав пешку, белые напали ладьей на черного ферзя. Издали может показаться, что отступить он не имеет права. Однако претендент лучше, чем его секунданты, видит возможность, имеющуюся в распоряжении черных. Он подходит к главному арбитру Паулю Клейну из Эквадора и что-то говорит ему.
Анатолий Карпов рассказывает о том, что произошло дальше:
- Ко мне подошел главный арбитр и передал предложение Корчного о ничьей. Ничья достигалась форсированно ответным нападением ладьи на ферзя. Я принял предложение, остановил часы и не понял, почему в зале раздались аплодисменты. Потом мне сказали, что чуть не весь зал подумал о том, что я сдал партию. После того эпизода судьи решили извещать зрителей о результате партий с помощью табличек.
Не знаю, чему так радовалась английская "Санди таймс", не скрывавшая своих симпатий к Корчному. Написала: "Наш прогноз начинает сбываться". Что это был за прогноз?
После того как претендент одержал победу в шестой партии, "Санди таймс" опубликовала его большой портрет. Гроссмейстер был снят в зеркальных очках, в которых отобразилась, естественно, в зеркальном варианте позиция шестой партии. Рядом был помещен маленький портрет чемпиона. Большая статья называлась "Корчной преисполнен желания двигаться вперед к шахматной короне путем триумфатора". Странное дело, газета, во все времена превозносившая свою собственную объективность и независимость, о всех трех победах Карпова не написала столько, сколько об одной победе Корчного. Ход матча искажался так же, как на фото - позиция, отражавшаяся в зеркальных очках.
У больших и малых оплошностей есть общее свойство - они редко бродят по миру в одиночку, куда чаще - вереницами, дышат в затылок друг другу, окаянные. Стараясь исправить одну, торопливо и эмоционально, знай, что ждет не дождется своей очереди ее кривобокая сестричка. Будь осмотрителен и помни едва ли не лучший совет Козьмы Пруткова: бди!
После шестой партии, в которой была допущена оплошность, Анатолию Карпову было важно смирить страсти и желание показать другим, а прежде всего себе, что та ошибка - случайность. Разве не соблазнительно обострить игру, ступить на черту риска, а может быть, и переступить ее чуть-чуть, используя преимущество не только быстрого, но и дальнего счета?
Кто-нибудь другой на месте Карпова, возможно, и поступил бы так, но это должен был быть обязательно кто-то другой, ибо чемпион так не поступает, потому-то, между прочим, он и чемпион. Главное, есть вера в себя, абсолютная убежденность в победе. Никто никого никуда не торопит, наоборот, организаторы матча (в противоположность тому, что было в Багио) радуются каждой новой ничьей: как-никак не так все быстро кончится, как боялись поначалу.
Ничья в седьмой партии - первый шаг "возвращения в норму".
Второй шаг будет для претендента куда более неприятным. Дело не только в том, что Карпов применит дебют, который, как утверждают знатоки, еще ни разу не встречался в матчах на звание чемпиона мира. Новинка имела подтекст: раз Карпов взял на вооружение, значит, изучил основательно, скорее всего, еще вернется к ней, это значило, что противнику надо было потратить много-много часов, чтобы в спокойной домашней обстановке начать искать новые пути защиты в дебюте, изобретенном итальянскими мастерами четыре столетия назад. В первой итальянской приходилось искать за доской. То была непростая игра, она длилась восемьдесят ходов, более девяти часов, претендент дважды попадал в цейтнот, "играл на флажке", но успевал каким-то непостижимым образом сделать контрольный ход и нажать на кнопку часов за несколько секунд до того, как этот флажок должен был упасть. Возможно, это были единственные ходы, уводившие от поражений. Восьмая партия лучше других показала, как силен Корчной в защите.
Позиция была своеобразная: два черных коня только и мечтали о том, как бы отдать себя за одну только пешечку белых, преградить ей путь к восьмой горизонтали, кони же белых преследовали прямо противоположные цели: пешка дороже собственной жизни, пасть самим, но дать ей свободу - вот, в общих чертах, к чему сводились намерения сторон.
Два коня - сила необыкновенная. Об этом говорят нам этюды международного гроссмейстера по шахматной композиции Гии Надереишвили, главного невропатолога города Тбилиси. В его работах два коня, "хорошо понимающие друг друга", с успехом борются против черного ферзя, поддерживаемого королем, только в той чете согласия нет и быть не может, ибо разбивают его мудрые кони. Но в том-то и величие и парадокс шахмат, что только два коня ничего не могут поделать с одиноким королем. Два же слона, силу которых сравнивают с силой коней, матуют запросто; как это делается, знает любой шахматный приготовишка. Как матуют одни кони, не знает никто. Вот уж поистине, этого не может быть потому, что не может быть никогда.
ГЛАВА 3
После того как Карпов выиграл девятую партию, на его имя пришла телеграмма из Магадана с необычным адресом: "Италия, Багио, Анатолию Карпову". Она, естественно, дошла до адресата (как доходили и такие: "Италия, Карпову"). Описка символична: в сознании многих любителей шахмат матч в Мерано - как бы продолжение поединка, проходившего в горном филиппинском городке. Кто знал до матча о Багио? Кто не знает о нем теперь? Та же судьба ждет, без сомнения, и Мерано: шахматы обладают в наш век способностью воздавать сторицей за внимание и любовь к ним.
Чем был примечателен Мерано раньше? Тем, что в окрестностях его живет один бесстрашный и искусный альпинист, первым в мире поднявшийся без кислородного прибора на высочайшую вершину планеты Джомолунгму. Тем, что здесь добывают мрамор редчайших расцветок, из которого построены первоклассные дворцы не только в Италии. Наконец, славу и Мерано, и всей области Альто Адидже принесли виноградники. Но не меньшую известность завоевал Мерано дружелюбием и гостеприимством, сюда едут с охотой - отдохнуть, полечиться; немало говорит и то обстоятельство, что в одной этой области сосредоточена примерно шестая часть всего гостиничного фонда Италии.
Высказывание мэра Мерано Франца Альбера:
- Обычно гостиницы города предлагают туристам из зарубежных стран и других городов Италии около восьми тысяч мест. И все же нам еще далеко до таких всемирно известных курортов, как австрийский Инсбрук или швейцарский Давос. Мы убедились, что главная причина их популярности в том, что в разное время в них проводились выдающиеся спортивные состязания - зимние олимпиады или чемпионаты мира. Это натолкнуло нас на мысль пригласить в Мерано участников финала чемпионата мира по шахматам. Мерано пришлось выдержать нелегкий спор с другими городами... Мы приобрели хороший опыт организации шахматных встреч на высшем уровне: в городе состоялись матчи претендентов.
На этот раз соперничество городов было не столь острым, как в семьдесят восьмом. Какие доводы выдвинул в защиту своей кандидатуры Мерано в споре с городами, которые во много раз превосходят его числом жителей? Около трех десятков различных организаций (среди них - сберегательные кассы) вложили в организацию состязания и выплату гонорара участникам полтора миллиарда лир. Рядом со сценой выставлен приз победителю - три серебряных круга один в другом... Не был ли приз символичным и, так сказать, запрограммированным на определенного победителя? После двух предыдущих победных шел третий круг борьбы Анатолия Карпова за звание первого мастера Земли.
...В беседах с гроссмейстерами, тренерами, специалистами шахмат я старался узнать их мнение об исходе состязания.
Михаил Таль: "6 : 3" (без долгих раздумий, с улыбкой).
Мирослав Филип (Чехословакия), главный судья матча М. Чибурданидзе - Н. Александрия: "6 : 3" (после длительного молчания, с комментарием: "Я даю этот счет, зная, что Корчной выиграл одну партию, она может придать ему новые силы, и он станет опасным").
Григорий Руденко: "Ясно, что Толя его прибьет с большим счетом, чем в Багио. Вспомните, сколько первых мест взял в международных турнирах трех последних лет Карпов и сколько раз не брал первых, а то и вторых Корчной в турнирах рангом пониже. Будет разница в три или четыре очка".
Георгий Саркисов, директор Краснодарского шахматного клуба: "Счет |
